СЛЕДУЮЩЕЕ ПОКОЛЕНИЕ

В годы Великой Отечественной войны Сейсмологический  институт (родоначальник нынешнего Института физики Земли Российской академии наук) во главе с его основателем и директором Павлом Михайловичем Никифоровым (1884-1944), учеником академика Б.Б.Голицына и бывшим ученым секретарем ПЦСК,  был эвакуирован в Ташкент, где в 1941-1943 гг. продолжил свою работу в помещениях Ташкентской музыкальной консерватории и Ташкентской сейсмической станции, заведовать которой в этот период, сменив С.И.Ересько, стал известный геофизик - Евгений Федорович Саваренский, впоследствии на протяжение ряда лет - глава отечественной сейсмологии.

После возвращения Сейсмологического института в Москву, Ташкентской сейсмической станцией некоторое время заведовала Милица Николаевна Колосенко, которую в 1946 году сменила Евдокия Михайловна Бутовская (1917-1982).

Благодаря Евдокии Михайловне Бутовской, читавшей на геофизическом отделении геолого-разведочного факультета Среднеазиатского политехнического института (САзПИ) лекции по общей физике и теории поля и одновременно заведовавшей Ташкентской сейсмической станцией (с 1946 по 1959 г.), принадлежавшей тогда Геофизическому институту АН СССР (ГЕОФИАН), я и мой школьный и студенческий друг Виталий Яковлев были вовлечены в науку о землетрясениях.

В июне 1955 г., мы оба, получив специальность горного инженера-геофизика, по заявке ГЕОФИАН стали штатными сотрудниками Ташкентской сейсмостанции и стали заниматься сводной обработкой результатов сейсмометрических наблюдений, регулярно поступающих с сейсмических станций Средней Азии.

Обучала нас этой работе старший научный сотрудник Института физики Земли АН СССР (переименованный в 1956 г. ГЕОФИАН) Надежда Александровна Введенская, уже до этого активно занимавшаяся изучением сейсмичности Среднеазиатского региона и прекрасно владевшая многими сейсмологическими методами.

В соавторстве с  Евдокией Михайловной и Яковлевым в 1957 г. из печати вышла первая моя официальная научная статья - "Первые опыты регистрации сейсмического эффекта взрывов в условиях грунтов Узбекистана" (до этого были лишь газетные публикации).

В 1959 г. Евдокия Михайловна ушла из ГЕОФИАН и стала заведовать Отделом сейсмологии в Институте математики им. В.И.Романовского АН УзССР, а  с 1963 г. и до конца жизни руководила Отделом геофизики в Институте геологии и геофизики им. Х.М.Абдуллаева АН УзССР (ИГГ), в котором в 1963-1966 гг. я был заместителем директора по науке.

В 1966 г., после Ташкентского землетрясения и создания в системе АН Узбекистана Института сейсмологии, Ташкентская сейсмическая станция перешла в ведение этого Института, а Е.М. Бутовская осталась работать в ИГГ вместе с известным ташкентским сейсмологом С.С.Сейдузовой. Среди других известных сейсмологов вместе со мной в Институт сейсмологии перешли А.И.Захарова, А.Б.Пешков, Л.М.Плотникова, М.Г. Фленова, В.Н.Яковлев, И.Б.Яковлева и др.

С 1959 г. по 1979 г. Ташкентской сейсмической станцией заведовал я, а после перевода ее в состав Опытно-методической экспедиции (ОМЭ) Института сейсмологии АН Узбекистана, т.е. с 1979 г. и вплоть до нашего переезда в 1990 году в Москву, работой станции фактически руководила моя супруга - Нина Владимировна Уломова, старший геофизик ОМЭ.

На снимке справа - член-корреспондент АН УзССР Е.М.Бутовская и доктор технических наук Лелия Михайловна Плотникова возле здания Института геологии и геофизики АН УзССР в Ташкенте перед очередным выездом на сбор хлопка поздней осенью 1981 г.

Спустя два месяца, в январе 1982 г., Евдокия Михайловна скоропостижно скончалась от цирроза печени... (Такое заболевание было свойственно многим хлопкоробам из-за дефолиантов, которыми опрыскивали хлопковые кусты, чтобы освободить их от листьев...)

Лелия Плотникова, с которой мы провели детство и юность в одном и том же дворе дома №17 на Пишпекской улице в Ташкенте, в 1950 году "сагитировала" меня поступить на открывшееся тогда геофизическое отделение Горфака САзПИ, где она уже училась на первом курсе. Она и Евдокия Михайловна Бутовская фактически и определили мою дальнейшую геофизическую и сейсмологическую судьбу. За мной последовал и мой школьный друг - Виталий Яковлев. До этого момента я собирался поступать в Ленинградское военно-морское училище вместе со своим другом - Шурой Кураковым, который исполнил свою мечту, стал знатным морским офицером и долго еще дразнил меня своим кортиком и формой.

1950-1955 гг. СТУДЕНЧЕСКИЕ ГОДЫ.

ВЫПУСКНИКИ НАШЕЙ СТУДЕНЧЕСКОЙ ГРУППЫ - 1950-1955 гг.

по специальности

"Геофизические методы поисков и разведки месторождений полезных ископаемых"

Среднеазиатского политехнического Института (САзПИ)

июнь, 1955

Пишите!

Спустя два года после нашего выпуска геофизиков, в журнале Journal of Petroleum Technology - 1957 появилось вот такое шуточное определение геофизикам и геологам (фото и рисунок вставлены мной):

Геофизик - это субъект, способный с бодрой силой духа выворачивать бесконечные ряды непостижимых формул, выведенных с микроскопической точностью, исходя из неопределенных предположений, основанных на спорных данных, полученных из неубедительных экспериментов, выполненных с неконтролируемой аппаратурой лицами подозрительной надежности и сомнительных умственных способностей. И все это - с открыто признаваемой целью раздражать и путать химерическую группу фанатиков, известных под именем геологов, которые, в свою очередь, являются паразитическим наслоением, окружающим честно и тяжело работающих буровиков.

Каспийское море было первым морем, которое я увидел в своей жизни. Здесь, на полуострове Челекен, мы с Виталием Яковлевым в 1952 году проходили первую нашу практику по сейсмической разведке месторождений нефти и газа (карта внизу). По раскаленным песчаным барханам, по гладким как стекло такырам и по всепоглощающим солончакам мы тянули длинные "косы" проводов, соединяющих многочисленные сейсмоприемники с 24-канальной полевой сейсмической станцией. Мы научились быть настоящими операторами. Подавали команды на взрывы, сейсмические волны от которых пронизывали земные толщи. Обрабатывали сейсмограммы, купались в прозрачном и чистейшем Каспийском море, спасались от свирепствовавшей тогда здесь чумы...

Ниже - мой рисунок нашей 24-канальной сейсморазведочной станции. Челекен, 1952 г.

Пустынная территория, показанная на снимке, сделанном из космоса, имеет богатейшую историю. В глубокой древности именно в этом месте в Каспийское море впадала могучая река Амударья, переместившая впоследствии свое русло (стрелка справа) в высыхающий ныне Арал. Здесь же пролегал и знаменитый Великий Шелковый Путь, изменивший свою трассу после катастрофического провала перешейка, соединявшего когда-то нынешний Челекен с Апшероном - другим современным полуостровом на противоположном берегу моря, в Азербайджане.

Полагают, что где-то в X-XIII веках именно природная катастрофа глубинного происхождения явилась причиной исчезновения этого перешейка и слияния двух древних морей, образовавших тогда единый Каспий, - Хазарского моря, расположенного к северу, и Гирканского - к югу от исчезнувшего в результате этой катастрофы Челекен-Апшеронского перешейка, разделявшего их и  служившего долгие столетия составной частью Великого Шелкового Пути. И сегодня на дне моря еще видны останки сторожевых башен и других сооружений древности.

Красноводское землетрясение, произошедшее здесь же в 1895 году, было самым крупным из известных землетрясений на западе Средней Азии. Его магнитуда достигла М=8.0 (по Рихтеру) и подтвердила продолжающуюся интенсивную геодинамическую активность этого района, заставившую Амударью сменить русло и уничтожившую Челекен-Апшеронский перешеек. А эпицентры слабых и умеренных землетрясений до сих пор широкой полосой трассируют сейсмоактивную зону в центральной части акватория Каспия, наискось пересекая море. На карте слева прямоугольником оконтурен район, сфотографированный из космоса, и показаны очаги известных землетрясений. Красноводское помечено датой 1895 г. Разрыв пород в его очаге простирался более чем на 200 километров в юго-восточном направлении севернее Челекена.

Бассейн Каспия, который на самом деле является не морем, а крупнейшим озером, замечателен еще и тем, что будучи изолированным от других морей и мирового океана, он служит индикатором сейсмогеодинамических процессов, развивающихся в этом регионе (см. публикации на этом сайте)

РАБОТА. 1955-1965 гг. До Ташкентского землетрясения.

Молодой коллектив Сейсмической станции "Ташкент" Геофизического института АН СССР (с 1956 г. переименован в Институт физики Земли АН СССР - ИФЗ).

Слева направо - я, Лиля Серова, Виталий Яковлев, Зоя Размолодина и Валерий Тростянский. У нас с Виталием на правом лацкане пиджаков значки горных инженеров-геофизиков. Пополнение штата станции было обусловлено необходимостью организации сводной обработки землетрясений Средней Азии.  Ташкент, 1955 г.

Старший научный сотрудник ИФЗ АН СССР Надежда Александровна Введенская, прекрасно владевшая многими сейсмологическими методами, обучала нас (очно и заочно) определению местоположения и других параметров очагов землетрясений  Слева на фото - составленная ею карта эпицентров землетрясений Среднеазиатского региона. Отчетливо видны сейсмоактивные структуры Памиро-Гиндукуша и Южного Тянь-Шаня.

Москва, 1956 г.

Сотрудники Сейсмической станции "Ташкент" во время перерыва от работы. Слева направо - Валерка Тростянский, Лиля Серова, Виталий Яковлев и я.

Ташкент, 1956 г.

В саду Ташкентской сейсмостанции.

Слева направо - Лиля Серова, Нина Береснева (во время её вторых каникул), Элла Степанянц - одноклассница Нины,  и мой одноклассник и закадычный друг - Шура Кураков с соседским мальчиком. Мы с Лилей давно симпатизировали друг другу и ей не нравилось моё ухаживание за Ниной (это видно и на фото), которая вскоре стала Ниной Уломовой. Лиля Серова уволилась с сейсмостанции и сразу же вышла замуж, стала работать воспитательницей в детском саду, который затем посещали её сын и наш с Ниной сын - Игорь. Оба затем учились и в одном классе... Ташкент, 1956 г.

Мой карандашный рисунок Лили Серовой. 1955 г. (см. раздел "Увлечения")	Мой карандашный рисунок Нины Бересневой.  1955 г. (см. раздел "Увлечения")

Одновременно я увлекся ультразвуковым стробоскопическим моделированием сейсмических волн от искусственного очага землетрясения сдвигового типа, сконструированного мною из кристаллов сегнетовой соли, а в качестве среды - трехмерные блоки из парафина. 

Ташкент, 1956 г.

В первой комнате подземного павильона нового здания сейсмической станции "Ташкент", построенного по моей инициативе и по моим чертежам в 1959-1960 гг. . Старшая лаборантка Лариса Касьян и я - заведующий станцией. До строительства этих павильонов приходилось бегать и днем и ночью в старый подвал станции, расположенный в полукилометре на территории Ташкентской астрономической обсерватории. Ташкент. 1962 г.

Ультразвуковое моделирование сейсмических волн на двумерной твердой модели земной коры, склеенной из плексигласа и эбонита. Ташкент, 1956 г. В другой комнате павильона станции старший лаборант Иргаш Хаитов у сейсмографов Б.Б.Голицына. Иргаш оказался дежурившим в ночь с 25 на 26 апреля 1966 г. в момент Ташкентского землетрясения. Тут же на станцию прибежали и мы с Ниной Уломовой, оставив дома шестилетнего сына с бабушкой (см. раздел "1966-1975 гг."). Ташкент, 1962 г.

Выездная сессия Отделения наук о Земле АН СССР 1964 года в Ташкенте. В конференц-зале Института геологии и геофизики (ИГГ) АН УзССР, заместителем директора которого я являлся в 1963-1966 гг. Рядом - Надежда Владимировна Кондорская и академик Михаил Александрович Садовский - директор ИФЗ АН СССР. За нами  Л.А.Коган, В.Н.Гайский (Таджикистан), З.И.Аранович, Ю.В.Ризниченко (ИФЗ). В последнем ряду слева В.М.Архангельская (ИФЗ) и А.Б.Пешков, в то время сотрудник ЦСС "Ташкент", а впоследствии - ведущий научный сотрудник военного ведомства в Москве, занимающегося исследованиями по распознаванию подземных ядерных испытаний. Справа от всей этой группы сотрудники ИГГ - В.А.Пак, за ним - Ю.П.Фленов, в последнем ряду - С.М.Касымов (из "Гидроингео").   

Ташкент, 1964 г.

На Ташкентской сейсмостанции. Обсуждение создания Единой системы сейсмических наблюдений (ЕССН) в СССР. Слева направо: Е.А.Розова - академик АН Киргизской ССР (Киргизия), В.М.Архангельская (Москва),  С.С.Сейдузова (Узбекистан), А.Д.Цхакая (Грузия), Ю.В.Ризниченко (Москва), В.Н.Гайский (Таджикистан), В.И.Уломов и А.И.Захарова (Узбекистан).

Ташкент, 1964 г.

И Л. Нерсесов и В.И. Уломов. Обсуждение создания ЕССН. Справа з ЦСС"Ташкент", построенной в в1959-1960 гг., в котором завершалось фуршетом это совещание по ЕССН. Ташкент, 1964 г.

До разрушительного Ташкентского землетрясения оставалось полгода... Оно произошло ранним утром 26 апреля 1966 г. Магнитуда землетрясения достигала М=5.2, по шкале Рихтера. Сейсмический эффект в эпицентре превысил 8 баллов по 12-балльной шкале сейсмической интенсивности. Очаг возник под  самым центром крупнейшего в Средней Азии города. Эпицентр этого землетрясения оказался расположенным всего в трех километрах от Ташкентской сейсмической станции и нашего жилого дома, расположенного на ее территории.